Продолжаем подростковые недели Оксимирона на нашем канале. После выхода, расследование успело обрасти душещипательными подробностями. Так, один блогер обнаружил, что Виктория Кучак, обвинившая Мирона в груминге и изнасиловании, умолчала о том, что она была админом его официальной страницы вконтакте. Нашлись также ее старые сообщения: к примеру, где она шутит про оргию сразу после предполагаемого насилия. И впоследствии она часто оставляла разные восторженные сообщения.
Примерно за полдня публика смогла найти больше, чем все редакторки, подкастерки и фактчекерки, которые копали тему с 2021 года (либо те просто не посчитали нужным дать публике такой контекст). Является ли эта информация чем-то, что опровергает обвинительный нарратив подкаста? Совсем не обязательно. Скажем, спроси у Кучак об этом на подкасте, она могла бы рассказать о стокгольмском синдроме и невозможности сразу отрефлексировать пережитый опыт. Но это говорит нам кое-что о качестве самого расследования. В нем не нашлось места для фактических дополнений. Зато нашлось место для вставок про "ресентимент белых мужчин" в музыке, для переживаний ведущей по поводу разочарования в любимом рэпере и рассказов о том, как сложно ей было делать первый подкаст, но она молодец и со всем справилась.
Однако самое интересное: как отреагировала госпожа Кучак на представленную новую информацию? Принялась кричать в твиттере, что ее травят и довели до нервного срыва. А также грозить судебным разбирательством блогеру (тот тоже живет в США), походя апеллируя к наличию богатого мужа, работающего в гугле. В общем, заняла позицию "дева в беде".
Одновременно с этим авторка подкаста Красильникова сходила на интервью к журналисту Плющеву. Там ведущий сказал ей: "я старый, 30 лет в профессии, моя аудитория еще старше". Так он сопроводил просьбу объяснить подробнее, почему Красильникова настаивает на слове "насилие". В ответ на "я старый" та заявила "сочувствую". А после эфира написала пост, где сообщила, что она "рыдала 20 минут", потому что на нее давили возрастом и авторитетом. И тут у нас "дева в беде".
Налицо явное противоречие. С одной стороны боремся с гендерными стереотипами: мы вам не просто какие-то женщины, мы подкастерки, редакторки и фактчекерки. Им заявляют: "Хорошо, давайте говорить на профессиональном: вы нам факты, мы вам другие факты, отвечайте по существу".
И тут вместо ответа по существу происходит экстренное отступление на привычную линию укреплений, состоящую из тех самых гендерных стереотипов. "Довели до нервного срыва", "рыдала 20 минут", "яжедевочка", "пожалуюсь мужу".
С прицелом на то, что среди публики найдутся те, кто рефлекторно напялит сияющие рыцарские доспехи и помчится спасать деву в беде от огнедышащего Мирона и всех его злодейских прихвостней.
В результате я категорически не согласен с теми, кто говорит, будто у нас тут какой-то переизбыток феминизма. У нас тут, наоборот, его катастрофический недостаток.
! Орфография и стилистика автора сохранены
